Каталог статей

 

                   

…..«В героинях Моисеевой царила душа. Наверное, поэтому так хороша была ее гордая Зарема, страстно боровшаяся за свою любовь, а в «Легенде о любви»… проявлялись преданность и способность к самопожертвованию ради любви к сестре. Тема любви оставалась главной в творчестве Моисеевой, и балерина раскрыла множество ее образов и оттенков… Никия Моисеевой – возвышенная, доверчива,и драматичная – вспоминается при каждом дебюте в этой роли ее учениц. Все, с кем работает Ольга Моисеева, - это ее дети. Безграничная доброта и самоотдача в работе привлекают к ней артистов с разными характерами и судьбами».
(Марина Ильичева)


                                 Нинель Александровне Кургапкиной – 80

 

«Танец Нинели Кургапкиной нес мощный заряд оптимизма. Роль, сполна выразившую ее индивидуальность, она нашла… в старинном Дон Кихоте. Ее Китри поразила демократичностью облика, непринужденностью поведения, не умалявших достоинств ее азартной натуры. Хозяйка своей судьбы, она уверенно направляла ход событий, выплескивая избыток энергии в сверкающем танце. Абсолютное мастерство при новизне решения позволяют признать роль Китри шедевром балерины, одной из вершин балетного искусства».
(Ольга Розанова)


                                   Габриэлле Трофимовне Комлевой – 70

 

«В искусстве Комлевой четко выражен синтез трех школ – итальянской, французской и русской. От русской школы балерина взяла музыкальность, широту танца, кантилену, замечательные руки, прыжки, устойчивость, окрасив все это женственностью и человеческой теплотой. От французской школы у нее грациозность, ювелирная постановка позировок… Виртуозная техника итальянок отражается в мастерстве Комлевой бравурными пассажами, бурными фуэте… Комлева – великолепный знаток всех таинств классического танца. Ее репетиции, ее уроки несут огромное количество бесценной информации…»
(Георгий Алексидзе)


                              Анатолию Александровичу Сапогову – 80

 

«Великий характерный танцовщик признавался, что на сцене "им управляла неведомая сила, которой он не мог противостоять”. Этой силе (назовем ее вдохновением феноменально одаренной натуры) не могли противостоять и зрители. Сапогов распоряжался своим невероятно пластичным телом, как скульптор, живописец и график, и был способен на любые метаморфозы. Мог превратиться в существо фантастическое (Шурале, Царь чудищ), быть злодеем (Яго, Клавдий), жертвой (Орест) или праведником (Незнакомец). Но неизменно в его героях ощущалась могучая духовная сила, подспудно или открыто заявляла о себе страстная до исступления душа художника, отзываясь в благодарных сердцах зрителей».
(Ольга Розанова)