Цели: ввести и обосновать представление о специфике человеческого движения, которое является чем-то большим, чем движение в физическом мире; познакомить с основными подходами к изучению движения и танца: философским, эстетическим, социологическим, когнитивным, семиотическим; дать теоретические средства для анализа двжения в искусстве и повседневной жизни; сформировать навыки «прочтения» своих и чужих движений. Курс рассчитан на будущих философов, культурологов, религиоведов, историков, психологов, семиотиков.
С 1956 педагог народно-сценического, затем классического танца,
с 1973 художественный руководитель Пермского хореографического училища.
Педогогическое кредо Сахаровой основано на гармоническом сочетании
традиций петербургской и московской школ, постоянном совершенствовании
теории и методики преподавания хореографических дисциплин.
Ученицы: Н. Г. Ахмарова, Р. И. Кузьмичёва, Н. В. Павлова, Г. А.
Рагозина (Панова), С. И. Смирнова, Л. Н. Фоминых, О. И. Ченчикова.
В 1977-80 и 1982-83 художественный руководитель балетной труппы Пермского театра оперы и балета.
В 1994 организовала «Театр Людмилы Сахаровой и Евгения Панфилова».
Ведёт репетиторскую и постановочную деятельность.
Государственная премия РСФСР (1977).
Творчеству Сахаровой посвящен телефильм-концерт «Поклон учителю» (1985), а также другие фильмы.
Несладкая женщина Людмила Сахарова ЮБИЛЕЙ
Сергей КОРОБКОВ
Имя Людмилы Павловны Сахаровой давно стало синонимом Пермского
балета. Хотя в Пермь она приехала танцевать, оставив сцену Большого
театра ради настоящей балеринской карьеры, и уже мало кто помнит, как в
лучших традициях императорских театров пермские меломаны подъезжали
исключительно к выходу Сахаровой на сцену. И если она не вела всего
балета до конца, покидали зрительный зал сразу после завершения ее
партии. Славу первой балетной красавицы Перми она снискала сразу, хотя
танцевала недолго, однажды попробовав себя в качестве педагога в местном
училище, открытом ленинградскими педагогами еще в мае 44-го, вслед за
реэвакуацией Мариинки и вагановской школы. Начав как педагог с
народно-сценического танца, она довольно быстро доказала наследникам
Вагановой, что способна вести классику, так что к началу 70-х годов ни у
кого не возникало сомнений, что возглавить пермскую балетную школу в
качестве художественного руководителя, кроме нее, некому. К этому
времени ее первые ученицы уже одерживали победы на первых балетных
конкурсах (Галина Рагозина - в Варне, Надежда Павлова - на Всесоюзном
конкурсе в Москве), и смотреть на них, как когда-то на Сахарову, уже
сбегались не только пермские, но и столичные балетоманы.
Но победы - победами, а Сахаровой предстояло вести школу своим
путем. В своих скупых, но афористичных декларациях она сразу заявляла,
что не чтит эпигонства и подражаний. Вверенная ей школа наследовала
ленинградские традиции, сама же Сахарова, окончив Московское училище по
классу М.А.Кожуховой - ленинградского педагога, перебравшегося в Москву,
индивидуальности учеников не хотела приносить в угоду холодноватой
петербуржской виртуозности и, пожалуй, на этом вот сочетании -
московской открытости и питерской отстраненности - и строила свое
педагогическое кредо. Свыше тридцати лет кряду. И свыше тридцати лет
кряду - до сих пор - ее учениц по этим особым, воспитанным Сахаровой
свойствам сразу узнает и принимает весь крещеный балетный мир. Хотя
между собой они не похожи: в каждой еще на пороге театра она открывала
артистическую суть.
"Балерина - это характер", - еще одна декларация
Сахаровой-педагога. Характер она воспитывала столь же последовательно и
жестко, сколь жестко и основательно учила балетной грамоте. Ее любили и
побаивались, подчас винили - по несмышлености - в сухости и ригоризме, а
она попросту не разрешала распускать нюни, не сюсюкалась со своими
воспитанницами и просила не идеализировать роль учителя и в жизни
ученика. "Вы им, как мама, - умилялись поклонники после очередной победы
сахаровской ученицы на том или ином конкурсе. - "Ах, оставьте, -
отвечала она, - тоже мне счастье с утра до вечера ковыряться в ногах!"
На самом деле, чтобы не портить "характер", она умело скрывала свою к
ним материнскую любовь - лечила от ангин и гриппов, подкармливала,
одевала, радовалась их победам и страдала от провалов, но сантиментов и
показухи никогда не позволяла. Что самое главное: взяв их себе в класс,
она отвечала с тех пор за каждый шаг ученицы, даже тогда, когда в помощи
ее они уже вроде не нуждались.
"Балерина - это музыкальность и красота", - возглашала она. И
выпускала из своих классов по-особому музыкальных и красивых балерин,
каким-то волшебным умением поправляя то, что сотворила не терпящая
вмешательств природа. Она раскрыла, создала знаменитый павловский шаг,
не убоявшись упреков в трюкачестве только потому, что шаг этот, которым
нынче никого не удивишь и который то и дело режет музыку и попирает
красоту, в танце выглядел самим естеством ее ученицы, становился вторым
дыханием. Она выстроила петербургские звучания в индивидуальности Ольги
Ченчиковой, предугадав ее место на сцене Мариинского театра. Она
придумала и воплотила на выпускном спектакле "сумасшедшую" Жизель Регине
Кузьмичевой, хотя ни о новом к роли подходе эстонки Кайе Кырб, ни о
хореографических новациях Матса Эка никто еще слыхом не слыхивал. Она
увидела в Светлане Смирновой романтическую, сильфидную танцовщицу из
прошлых эпох, а в Любови Фоминых - фантастически виртуозную балерину
невероятного апломба - такого, что позавидовали бы китайцы! Она "нашла"
свое для Натальи Ахмаровой и Татьяны Гурьяновой, для мастеровитой
пермской примы Елены Кулагиной и совсем юной Елены Коцюбиры, восхитившей
Екатерину Максимову и возглавляемое ею жюри на недавнем конкурсе
"Арабеск".
Накануне своего большого юбилея Людмила Павловна по-прежнему
появляется и в школе, и на каждом балетном спектакле в театре. Следит,
чтобы сделанное ею и ее коллегами не "загламурили", беря не лучшие
примеры с иных знаменитостей, чтобы не имитировали танец и не предавали
его природы в угоду медийному верхоглядству. За то, что сделано, она
отвечает! Бывает же счастье!
