Каталог статей

 

 

 

 

ПРОГРАММНОСТЬ "СИМФОНИЧЕСКИХ ТАНЦЕВ" РАХМАНИНОВА:

ТАЙНОПИСЬ ИЛИ МИСТИФИКАЦИЯ?

часть1

Артем Ляхович

Музыковедческий детектив

 

 

1.

О ЗВУКОВЫСОТНЫХ ЗАКОНОМЕРНОСТЯХ В МУЗЫКЕ

ЗАПАДНОЕВРОПЕЙСКОЙ И ВОСТОЧНОЙ КУЛЬТУРНОЙ ТРАДИЦИИ

(На примере еврейской литургической музыки)

Марк Райс

 

Как известно, в музыке существуют несколько систем музыкального мышления. Две из них признаны главенствующими, одна из них основана на многоголосии, другая на одноголосии. Первая из них сложилась в Европе и впоследствии распространилась по всем странам, где европейцы стали составлять наиболее значимую часть населения. Вторая независимо друг от друга сложилась в разных цивилизациях Азии. В настоящее время она господствует в арабских странах и на других территориях, входивших в своё время в Арабский Халифат, а также в Индии, Китае и странах Юго-Восточной Азии. Будем для удобства называть первую из этих систем "западной" или "европейской", а вторую "восточной".

 

СТРАВИНСКИЙ И ДЖЕЗУАЛЬДО

Маргарита Григорьева

 

 

В обширном, почти неисчерпаемом наследии И.Ф.Стравинского есть произведения, к которым редко обращаются исследователи, в лучшем случае их просто упоминают. А между тем у таких гениев, как Стравинский, любое произведение, либо факт биографии непременно чем-то интересны и поучительны. В Диалогах* Стравинский, говоря о своем творчестве, посвятил несколько прочувствованных страниц "Мадригальной симфонии памяти Джезуальдо". *В дальнейшем ссылки на книгу: И. Ф. Стравинский "Диалоги" (изд. "Музыка" Ленинград, 1971.) дается литерой Д с указанием страницы. Использованы статьи: R.Craft, A note on Gesualdo's "Sacrae cantiones" and on Gesuildo and Strawinski и предисловие к IX т. СС Джезуальдо Г. Уоткинса (перевод Н. Ложечкиной), а также книга М.Друскина "Игорь Стравинский" (СК,М.-Л., 1974.).

К ИСТОРИИ БАХИАНСТВА В КЛАССИЧЕСКУЮ ЭПОХУ

Лариса Кириллина

 

Миф о полном забвении творчества Иоганна Себастьяна Баха сразу после смерти композитора в 1750 году и о чудесном воскрешении его музыки в 1829 году, когда юный Феликс Мендельсон организовал в Лейпциге исполнение "Страстей по Матфею”, был порожден романтической эпохой с ее культом "непризнанного гения” - художника, опередившего свое время и обреченного на непонимание окружающих. Нельзя сказать, что у этого мифа нет совсем никаких исторических оснований. Во второй половине XVIII века произведения Баха действительно почти не исполнялись публично и не издавались. Ведь в классическую эпоху, когда в музыке господствовал оперно-инструментальный стиль, универсальный для всей Европы, от Мадрида до Санкт-Петербурга и от Неаполя до Стокгольма, адекватное восприятие творчества Баха представляло собой довольно сложную проблему.

 

Й. ГАЙДН.

СЕМЬ СЛОВ СПАСИТЕЛЯ НА КРЕСТЕ.

ОРТОДОКСАЛЬНОЕ ХРИСТИАНСКОЕ БОГОСЛОВИЕ В МУЗЫКЕ.

 

Генрих Нейгауз-младший Джеймс Брага, автор известного пособия по гомилетике (по которому училось не одно поколение проповедников), писал: "Каждый священник должен быть знаком с "семью последними словами", то есть фразами, произнесенными Христом после распятия. Очень важно подготовить, по крайней мере, две или три проповеди на основании этих слов Иисуса…". Однако, гораздо раньше подобная идея пришла в голову музыкантам. Первое произведение на эту тему написал выдающийся немецкий композитор, протестант Г. Шютц (1585-1672).

 

"РУСЛАН И ЛЮДМИЛА" ГЛИНКИ - УНИКАЛЬНОЕ ЯВЛЕНИЕ РУССКОЙ ОПЕРНОЙ СЦЕНЫ

 Константин Зенкин

 

В исследованиях, посвященных жанру волшебной оперы, уже давно были очерчены грани смыслового контекста и выявлены истоки глинкинского "Руслана и Людмилы", образуемые признанными вершинами - "Волшебной флейтой" Моцарта и "Обероном" Вебера. Но и в соотнесении с этими шедеврами только полнее и явственнее проступает уникальность творения Глинки. "Руслан" величественно возвышается в ряду отмеченных опер, по-своему развивая тему жизненных испытаний как пути, а последнего - как преодоления искушений и утверждения верности предначертанной цели. На фоне демонической романтики первой половины XIX века "Волшебная флейта", "Оберон" и "Руслан" составляют жизнеутверждающую мажорную триаду, в которой воспеваются душевная цельность и чистота челове-ческих помыслов. Сюжетные переклички и параллели названных опер достаточно очевидны и неоднократно описывались в специальной литературе; вот почему предметом настоящей статьи являются характерные особенности музыкальной драматургии "Руслана".

 

С. В. РАХМАНИНОВ И ФАУСТОВСКАЯ ТЕМА

Константин Зенкин

 

Обращение Рахманинова к «Фаусту» Гёте далеко не случайно. Его музыка представляет собой одно из последних подытоживающих «слов» эпохи романтизма. А для романтической музыки, которая ощущала себя в исключительно тесной связи с литературой, гётевский «Фауст» был важнейшим и постоянным источником художественных концепций. Как известно, у Бетховена (то есть в канун эпохи романтизма) была мысль воплотить величайшее создание Гёте в опере. В начале 1830-х годов (ещё при жизни Гёте) Мендельсон создаёт хоровую балладу «Первая Вальпургиева ночь», а вскоре (в 1840 г.) Вагнер пишет увертюру «Фауст» — по всей вероятности, первое обобщённо-симфоническое, то есть — бесфабульное, чисто смысловое воплощение гётевской концепции.